Тимур Ибатулин - Как мы с папой...[сборник рассказов]
Какой–то толстый мужчина забрался за внешнюю ограду, взял у своей дочки такую же баночку–пузырницу и, шумно привлекая внимание обезьянки, стал показывать ей, как отворачивается крышка. Толпа оживилась. Одни продолжали давать советы, другие с интересом ждали что будет дальше. Митька молчал — притихнув смотрел. Он уже не переживал так сильно из–за пузырей, мама обещала купить новые. Но ведь все равно жалко, и как оторвешься от зрелища, где обезьяна с пузырями.
А толстый мужик все старался объяснить обезьяне как пользоваться пузырницей. Он, то показывал, как сворачивается крышка, то выдувал множество мелких радужных шариков.
Из толпы послышалось:
— Ставлю десять баксов на мужика.
— Сто рублей на мартышку, — ответили со смехом рядом.
— Башмаки за идею, душу за азарт!
— Как вам не стыдно здесь же дети, — сказал пожилой дядя, махнул рукой и пошел прочь.
— Кто там предлагал десять баксов за мужчину?
— Солнышко, маленькая, пойдем отсюда! — сказал надтреснутый женский, старческий голос.
— Не пойду! — сказали в ответ капризно, с нажимом детского упрямства, — Бабуля, ну, самое же интересное сейчас!
«Это где–то рядом» — подумал Митька и машинально повернулся на голос. Невдалеке стояла седая женщина в шляпке и тонких очках на цепочке — одетая по старинному. Очки были странные — без дужек. Они крепились на носу и поддерживались цепочкой. Что–то подобное Митька видел в черно–белом фильме, только там такие очки держались перед глазами рукой — за длинную палочку. Митька даже на секунду забыл про обезьяну и пузыри.
Дружный вздох толпы мигом вернул Митькино внимание к обезьянке. А она… развернула пузырницу и теперь подносила ко рту палочку с колечком на конце — пыталась повторить движения людей. Перед ней уже несколько человек азартно показывали пример — пускали пузыри. Слева громко прокричали:
— Сто! Сто баксов, что у обезьяны не получится пузырь! — кричал бритый наголо.
— Принимаем! — закричали в ответ двое парней в спортивных костюмах. Тетка в очках на цепочке заторопилась. Митьку мама тоже потянула за руку. Он вцепился в прутья ограды мертвой хваткой и смотрел на обезьянку.
Мартышке надоело вертеть перед своими глазами никчемной палкой с кольцом. Под возмущенный крик бритого мартышка бросила крышку с кольцом и заглянула в баночку. В следующее мгновение толпа охнула, потому что обезьянка одним движением отправила в рот все содержимое банки.
Что тут началось! Обезьяна пускала пузыри! Ртом!!!
Люди показывали пальцами и хохотали, держались за животы и хлопали друг друга по плечам.
Мартышка сразу все выплюнула, но пузыри появлялись вновь и вновь. Прибежала и запричитала уборщица вольеров. А обезьянка все плевалась и пускала пузыри. Митьке стало её жалко.
Справа послышались шум и ругань — это начиналась драка. Бритый что–то не поделил с парнями в спортивных костюмах. Мама уже тащила Митьку в сторону. А он повернул голову и все смотрел как ругань переходит в крики. Все словно замедлилось, воздух стал вязким, в нем глупо мелькали кулаки. И вдруг все прекратилось. Все застыли. Митька как на фотографии увидел — стоит бритый, застыли в нелепых позах парни в костюмах. Все смотрят дикими, изумленными глазами на седую тетю в тех самых очках с цепочкой. Тетя тоже стоит. Смотрит на них. В её опущенной руке покачивается ведерко, которым до этого работница зоопарка разносила для питья воду в вольеры. С бритого и парней течет на асфальт вода.
— Ты хоть понимаешь, старая, что мы с тобой сделаем? — проговорил наконец парень в спортивном костюме.
— А ничего не сделаешь, — спокойно объяснила бабуля. И Митька увидел, что она стара, как мир. А бабушка поправила очки на переносице, и шагнув ко второму парню в спортивном костюме возвестила:
— Давненько, Николай, маму в школу не вызывали… И дневник верно дома забыл?
Голос её надтреснутый и дрожащий имел удивительную силу. Митька почувствовал, как ему стало неуютно, словно это он нашалил.
Бритый молчал, он изумленно смотрел на властную бабушку. Первый парень вдруг зашипел угрожающе:
— Да ты старая из ума…
Договорить он не успел, его друг положил ему руку на плечо и жёстко сказал: «Остынь!» Потом повернулся к бабуле:
— Зинаида Степановна, извините, не признал я Вас… с третьего класса не видел. И не учусь я уже в школе, — сказал он мягко, — давно уже работаю. До свидания, Зинаида Степановна, мы уже уходим.
Парень схватил товарища за рукав и потащил прочь.
— Стой, — запротестовал тот, — а деньги?!
— Да леший с ними, своих что ли мало? Пойдем говорю!
Что было дальше Митька не знал — мама увела его уже достаточно далеко.
День словно погас, и солнце не радовало — настроение пропало окончательно.
Такое было ощущение, но через полчаса Митька уже обо всем забыл. Он «открыв рот» разглядывал разверстую пасть крокодила. Митька чтобы лучше разглядеть зубы, еще бы и голову в пасть сунул, вот только стекло помешало. Чуть–чуть и Митька бы набил шишку на лбу. Он ошеломленно стоял и потирал покрасневший лоб. «Бронированное!» — объяснил, улыбаясь, высокий дядя в черной форме. Митька понял, что это охранник.
— Не знал, что беркуты крокодилов охраняют! — съехидничал Митька, показав на нашивку у дяди на рукаве. Впрочем, Митька тут же пожалел о сказанном — дядька вроде был не плохим.
— Хм, — усмехнулся охранник, — то в природе, а в человеческой жизни чего не бывает. И они оба уставились на крокодила. Рептилия мигнула. Казалось, в её глазах отразилась какая–то мысль. Она закрыла пасть, тяжело поднялась и обиженно ушла в угол вольеры.
— Вот так, — сказал печально дядя охранник крокодилов.
— Вот так, — шевельнул плечами Митька и, посмотрев на охранника, вдруг улыбнулся, открыто и обезоруживающе. Дядя секунду глядел на него, потом на крокодила, заново на Митьку и неожиданно рассмеялся, звонко по–детски. Остаток экспозиции Митька рассматривал радостно сияя глазами.
Митька улыбнулся своим мыслям. Хороший вчера был день.
Пока он сидел и глазел в окно, вспоминая свои приключения, затекли ноги. Митька вытянул их и пошевелил пальцами. О-ох, как закололо иголками! Он встал и прошелся по комнате. Сегодня утро дня рождения. Жаль, что все кончается. Мама уже, наверное, накрыла на стол. Сейчас она поставит торт со свечами, Митька загадает желание и задует огонь. Они посидят и поговорят о том, о сем. Приедут с дачи на электричке бабушка с дедушкой. Может приедут тети и дяди. Да тогда будет веселей, но… как же? Это, что… это уже все, конец?! Митька чуть не заплакал от расстройства. Сдержался.
Послышался стук в дверь. Выглянула мамина голова:
— Пойдем, все готово! — позвала мама.
И Митька понуро пошел в большую комнату. Плотные шторы зачем–то были задвинуты, и в темноте Митька сразу споткнулся, и зацепился рукой за что–то мягкое, теплое. Включился свет. Митька ошалел. Его приветствовал дружный вопль из трех глоток самых близких его друзей. Митька моргал и… улыбался.
***Оказалось, что мама позавчера заранее обзвонила всех родителей, решила все вопросы, а ранним утром на своей машине объездила лагеря и дачи — собирала друзей вместе.
И посыпались вопросы:
— А как?
— А что на вашей даче?
— А Костика видел?
— А у меня новая модель вертолета. Пойдем завтра клеить?
— А ты надолго в городе?
— А у нас в лагере такое было!
Митька не успевал отвечать на вопросы. Тут подоспела мама со спичками. Митька зажег все девять свечей, задумался и сильно дунул. Нет, не думайте, крем с торта не разлетелся на ребят, хотя сидевшие напротив шарахнулись в стороны чуть не попадав со стульев. Свечки погасли, но не все. Одна осталась гореть.
— Мама, — расстроился Митька, — как же это… А можно еще раз.
— Конечно можно, — не задумываясь сказала мама.
И Митька задул.
— А еще раз? — повеселев, спросил он.
— Давай еще раз, — рассмеялась мама, — только желание загадать не забудь.
— И желание? Ну, здорово!!!
И Митька загадал и дунул, потом еще раз, и еще…
Тут уж в азарте подключились и остальные друзья.
— Подвинься! Мы тоже хотим!
А Митьке что? Он не жадный. Засмеялся и подвинулся. Так это заразительно оказалось загадывать желания и задувать свечи. Вот ребята, наверное, до сих пор этим занимаются. Весело у них!
А вы как думали — конечно, это происходит именно сейчас, в обычной городской квартире. Спешите на огонек, может, и вам достанется часть «пирога»!
Москва
1.07.2010 г.
Как мы с дедулей за медком хаживали
«Мед это такая штука, за которую пчелы любому горло перегрызут!» — объяснял мне папа. Дедушка обещал показать нам сегодня настоящий мед и пчел. Папа сразу вспомнил свое детство, дачные проказы, ребят… Папа быстро ходил по комнате, рассказывая размахивал своими руками, — даже войну можно выиграть, если забросать противника медом, а затем ульями и… в общем «объяснить» пчелам, что потревожили «…вон те, сладкие!» Главное чтобы самим… (папа недоговорив поперхнулся, словно вспомнил что–то) в общем надо помнить, что пчелам все равно кто враг, а кто друзья!»
